Илья Обломов. Художник В. М. Меншиков
Илья Обломов.
Художник В. М. Меншиков
Духовная смерть Ильи Обломова является одной из центральных тем знаменитого романа Гончарова "Обломов".

В этой статье представлены материалы о духовной смерти Обломова в романе Гончарова, цитаты на эту тему.   
 
Смотрите: Все материалы по роману "Обломов"






Духовная смерть Обломова в романе Гончарова


К сожалению, духовная смерть Ильи Ильича Обломова наступает гораздо раньше, чем его физическая гибель. На протяжении всего романа автор неоднократное употребляет в отношении Обломова такие слова, как "умер", "мертв", "погиб" и т.д. 

Итак, проследим шаг за шагом, как развивается тема духовной смерти Обломова в произведении.

В первый раз автор касается этой темы в VIII-ой главе 1-ой части романа. В этом эпизоде слуга Захар сравнивает своего барина Обломова с другими помещиками. Это очень задевает Обломова,  и он задумывается над своей несчастной жизнью, проводит исповедь перед самим собой. 

В этом эпизоде автор впервые сравнивает душу Обломова с могилой. В Обломове, как в могиле, зарыто светлое начало, которое, вероятно, уже умерло. Многие стороны его натуры никогда не пробуждались, то есть по сути умерли, а другие стороны его личности начали пробуждаться, но так и не развились до конца. Таким образом, еще в начале романа автор рисует мрачную, безнадежную картину, давая понять, что духовная смерть Обломова уже давно состоялась:
"Он углубился в сравнение себя с «другим». <...> 
Настала одна из ясных сознательных минут в жизни Обломова. <...> 
Ему грустно и больно стало за свою неразвитость, остановку в росте нравственных сил, за тяжесть, мешающую всему; и зависть грызла его, что другие так полно и широко живут, а у него как будто тяжелый камень брошен на узкой и жалкой тропе его существования. 
В робкой душе его выработывалось мучительное сознание, что многие стороны его натуры не пробуждались совсем, другие были чуть‑чуть тронуты и ни одна не разработана до конца. 
А между тем он болезненно чувствовал, что в нем зарыто, как в могиле, какое‑то хорошее, светлое начало, может быть, теперь уже умершее, или лежит оно, как золото в недрах горы, и давно бы пора этому золоту быть ходячей монетой. 
Но глубоко и тяжело завален клад дрянью, наносным сором. Кто‑то будто украл и закопал в собственной его душе принесенные ему в дар миром и жизнью сокровища. Что‑то помешало ему ринуться на поприще жизни и лететь по нему на всех парусах ума и воли. Какой‑то тайный враг наложил на него тяжелую руку в начале пути и далеко отбросил от прямого человеческого назначения… (...) 
Горько становилось ему от этой тайной исповеди перед самим собою. Бесплодные сожаления о минувшем, жгучие упреки совести язвили его, как иглы..." (часть 1 глава VIII)






Далее тема духовной смерти Обломова снова возникает в IV-ой главе 2-ой части романа, когда Андрей Штольц приезжает в гости к Обломов и друзья говорят по душам. В этой беседе Обломов признается другу, что сам копает себе могилу и оплакивает себя уже как умершего, погибшего человека:
"Не брани меня, Андрей, а лучше в самом деле помоги! – начал он со вздохом. – Я сам мучусь этим; и если б ты посмотрел и послушал меня вот хоть бы сегодня, как я сам копаю себе могилу и оплакиваю себя, у тебя бы упрек не сошел с языка. Все знаю, все понимаю, но силы и воли нет." (часть 2 глава IV)
В той же беседе Илья Ильич говорит, что его мечты, надежды, планы и мысли умерли, погасли и пропали много лет назад, хотя в его жизни не было никаких внешний потрясений:
"– Как, ты и это помнишь, Андрей? Как же! Я мечтал с ними, нашептывал надежды на будущее, развивал планы, мысли и… чувства тоже, тихонько от тебя, чтоб ты на смех не поднял. Там все это и умерло, больше не повторялось никогда! Да и куда делось все – отчего погасло? Непостижимо! Ведь ни бурь, ни потрясений не было у меня; не терял я ничего; никакое ярмо не тяготит моей совести: она чиста, как стекло; никакой удар не убил во мне самолюбия, а так, Бог знает отчего, все пропадает!" (часть 2 глава IV)
Здесь же Обломов признается другу, что его жизнь началась с погасания. По его словам, когда он осознал себя (вероятно, речь идет о детстве), он уже почувствовал, что гаснет:
"– Знаешь ли, Андрей, в жизни моей ведь никогда не загоралось никакого, ни спасительного, ни разрушительного огня? <...> Нет, жизнь моя началась с погасания. Странно, а это так! С первой минуты, когда я сознал себя, я почувствовал, что я уже гасну. Начал гаснуть я над писаньем бумаг в канцелярии; гаснул потом, вычитывая в книгах истины, с которыми не знал, что делать в жизни, гаснул с приятелями, слушая толки, сплетни, передразниванье, злую и холодную болтовню, пустоту, глядя на дружбу, поддерживаемую сходками без цели, без симпатии; гаснул и губил силы с Миной: платил ей больше половины своего дохода и воображал, что люблю ее; гаснул в унылом и ленивом хождении по Невскому проспекту, среди енотовых шуб и бобровых воротников, – на вечерах, в приемные дни, где оказывали мне радушие как сносному жениху; гаснул и тратил по мелочи жизнь и ум, переезжая из города на дачу, с дачи в Гороховую... <...> Ты появлялся и исчезал, как комета, ярко, быстро, и я забывал все это и гаснул…" (часть 2 глава IV)
По словам Обломова, в нем 12 лет был заперт свет, который в итоге угас. Когда этот свет угас, Обломову больше не хотелось просыпаться. Судя по всему, он связывает это "погасание света" с переездом в Петербург из деревни:
"– Ты сказал давеча, что у меня лицо не совсем свежо, измято, – продолжал Обломов, – да, я дряблый, ветхий, изношенный кафтан, но не от климата, не от трудов, а от того, что двенадцать лет во мне был заперт свет, который искал выхода, но только жег свою тюрьму, не вырвался на волю и угас. Итак, двенадцать лет, милый мой Андрей, прошло: не хотелось уж мне просыпаться больше." (часть 2 глава IV)
Вскоре автор снова касается духовной смерти Обломова в VI-ой главе 2-ой части романа. На этом этапе Обломов знакомится с Ольгой Ильинской, у героев начинается роман. Ольга решает спасти этого безнадежно больного, нравственно умирающего человека. Она чувствует, что духовная смерть Обломова уже наступает (на самом деле эта смерть уже произошла):
"И все это чудо сделает она, такая робкая, молчаливая, которой до сих пор никто не слушался, которая еще не начала жить! Она – виновница такого превращения! 
Уж оно началось: только лишь она запела, Обломов – не тот… 
Он будет жить, действовать, благословлять жизнь ее. Возвратить человека к жизни – сколько славы доктору, когда он спасет безнадежного больного! А спасти нравственно погибающий ум, душу?.." (часть 2 глава VI)
В одной из бесед Обломов признается Ольге, что без ее энергии он будет мертвым человеком, то есть его ждет духовная, нравственная смерть. На самом деле герой уже мертв духовно и нравственно, но ни он, ни Ольга не готовы признать эту жестокую правду:
"Он радостно схватил ее руку. 
– Ты не ушла, не уйдешь?.. – говорил он. – Не уходи: помни, что если ты уйдешь – я мертвый человек! 
– А если не уйду, я преступница и ты тоже: помни это, Илья." (часть 2 глава XII)
В период его романа с Ольгой Обломов старается казаться живым, энергичным человеком. Он старается не лежать "мертвой колодой". Слово "мертвая" опять же подчеркивает тот факт, что до встречи с Ольгой Обломов уже был духовно мертв, как бревно, как колода:
"Он, не дождавшись конца оперы, уехал домой. Мало‑помалу впечатление его изгладилось, и он опять с трепетом счастья смотрел на Ольгу наедине, слушал, с подавленными слезами восторга, ее пение при всех и, приезжая домой, ложился, без ведома Ольги, на диван, но ложился не спать, не лежать мертвой колодой, а мечтать о ней, играть мысленно в счастье..." (часть 3 глава IV)
В конце концов, когда Обломов и Ольга разрывают свои отношения, Ольга признает, что Обломов давно умер и что она зря пыталась оживить его:
"...я думала, что я оживлю тебя, что ты можешь еще жить для меня, – а ты уж давно умер. <...> 

Я не могу стоять: ноги дрожат. Камень ожил бы от того, что я сделала, – продолжала она томным голосом. – Теперь не сделаю ничего, ни шагу, даже не пойду в Летний сад: все бесполезно – ты умер! Ты согласен со мной, Илья? – прибавила она потом, помолчав." (часть 3 глава XI)
В той же беседе Обломов объясняет Ольге, что в его духовной гибели виновато зло под названием "обломовщина":
"– Отчего погибло все? – вдруг, подняв голову, спросила она. – Кто проклял тебя, Илья? Что ты сделал? Ты добр, умен, нежен, благороден… и… гибнешь! Что сгубило тебя? Нет имени этому злу… 
– Есть, – сказал он чуть слышно. 
Она вопросительно, полными слез глазами взглянула на него. – Обломовщина! – прошептал он..." (часть 3 глава XI)
Когда Штольц в очередной раз приезжает в гости к Обломову, он говорит другу, что не хочет, чтобы тот совсем умер и похоронил себя заживо и он намерен откапывать его из могилы (так Штольц обещал Ольге). На этом этапе Штольц и Ольга подозревают, что духовная смерть Обломова уже наступает:
"Я от тебя не отстану. Теперь уж слушаюсь не одного своего желания, а воли Ольги: она хочет — слышишь? — чтоб ты не умирал совсем, не погребался заживо, и я обещал откапывать тебя из могилы..." (часть 4 глава II)
Узнав, что Обломов нанял себе нового поверенного, Штольц говорит, что Обломов "в самом деле умер, погиб". Но и на этом этапе Штольцу еще удается расшевелить Обломова и увезти его к себе, чтобы оформить доверенность на управление Обломовкой:
"– Нет, у меня поверенный есть. Он и теперь в деревне, а я могу после приехать, когда соберусь, подумаю. (...) 
– Ну, Илья! Ты в самом деле умер, погиб! – заключил он. – Одевайся, поедем ко мне! 
Обломов стал было делать возражения, но Штольц почти насильно увез его к себе, написал доверенность на свое имя, заставил Обломова подписать и объявил ему, что он берет Обломовку на аренду до тех пор, пока Обломов сам приедет в деревню и привыкнет к хозяйству." (часть 4 глава II)
Тем временем сам Обломов уже видит себя духовно мертвым. Он просит Штольца передать Ольге, что он погиб, умер, пропал:
"– Что сказать Ольге? – спросил Штольц Обломова перед отъездом. <...> 
– Ну скажи, что я погиб, умер, пропал…

– Она заплачет и долго не утешится: за что же печалить ее?" (часть 4 глава II)
В одном из разговоров со Штольцем Обломов вспоминает свой роман с Ольгой и говорит, что в тот счастливый период "он жил", имея в виду, что теперь он не живет, то есть он мертв:
"— Нет, Андрей, разве ее можно забыть? Это значит забыть, что я когда-то жил, был в раю... А теперь вот!.. — Он вздохнул. — Но где же она?" (часть 4 глава VI)
Интересно, что на этом этапе Штольц, хотя и говорит о духовной смерти Обломова, но в то же время как будто еще надеется на что-то. Так, в разговоре с Ольгой он еще как будто не уверен, умер ли нравственно Обломов или в нем еще тлеет искра жизни. И тут же он говорит, что Обломов заснул убитый, потеряв силу жить. Таким образом, даже умный и проницательный Штольц еще колеблется между тем, считать ли Обломова погибшим или нет:
"– Ничего не узнали бы, кроме того, что мы уже знаем: жив, здоров, на той же квартире – это я и без приятелей знаю. А что с ним, как он переносит свою жизнь, умер ли он нравственно или еще тлеет искра жизни – этого посторонний не узнает…" (часть 4 глава VIII)
"Он падал от толчков, охлаждался, заснул, наконец, убитый, разочарованный, потеряв силу жить, но не потерял честности и верности." (часть 4 глава VIII)
Тем временем Обломов женится на Агафье Пшеницыной, у них растет сын Андрей. Агафья и остальные члены семьи помогают Обломову не замечать и не чувствовать эту жизнь, а лишь существовать, однообразно проживая день за днем:
"Илья Ильич жил как будто в золотой рамке жизни, в которой, точно в диораме, только менялись обычные фазисы дня и ночи и времен года; других перемен, особенно крупных случайностей, возмущающих со дна жизни весь осадок, часто горький и мутный, не бывало. 
С тех пор как Штольц выручил Обломовку от воровских долгов братца, как братец и Тарантьев удалились совсем, с ними удалилось и всё враждебное из жизни Ильи Ильича. Его окружали теперь такие простые, добрые, любящие лица, которые все согласились своим существованием подпереть его жизнь, помогать ему не замечать ее, не чувствовать." (часть 4 глава IX)
Когда Штольц в последний раз приезжает в гости к Обломову, Илья Ильич признается ему, что ему давно стыдно жить на свете, так как он все про себя понимает. Обломов считает, что ему уже нет смысла помогать:
"– Знаю, чувствую… Ах, Андрей, все я чувствую, все понимаю: мне давно совестно жить на свете! Но не могу идти с тобой твоей дорогой, если б даже захотел… Может быть, в последний раз было еще возможно. Теперь… (он опустил глаза и промолчал с минуту) теперь поздно… Иди и не останавливайся надо мной. Я стою твоей дружбы – это Бог видит, но не стою твоих хлопот." (часть 4 глава IX)
В этот последний приезд Штольц узнает, что Обломов женился на Агафье и у них есть сын. Только в этот день Штольц наконец понимает, что его друг окончательно погиб духовно, нравственно. В этот день друзья расстаются навсегда:
"– <...> Как ты пал! Эта женщина… что она тебе… 
– Жена! – покойно произнес Обломов.

Штольц окаменел.

– А этот ребенок – мой сын! Его зовут Андреем, в память о тебе! – досказал Обломов разом и покойно перевел дух, сложив с себя бремя откровенности.

Теперь Штольц изменился в лице и ворочал изумленными, почти бессмысленными глазами вокруг себя. Перед ним вдруг «отверзлась бездна», воздвиглась «каменная стена», и Обломова как будто не стало, как будто он пропал из глаз его, провалился, и он только почувствовал ту жгучую тоску, которую испытывает человек, когда спешит с волнением после разлуки увидеть друга и узнает, что его давно уже нет, что он умер.

– Погиб! – машинально, шепотом сказал он. <...> 
«Нет, не забуду я твоего Андрея, – с грустью, идучи двором, думал Штольц. – Погиб ты, Илья...»" (часть 4 глава IX)
Живя в браке с Агафьей на Выборгской стороне, Обломов постепенно укладывается в гроб своего существования, сделанный его собственными руками:
"А сам Обломов? Сам Обломов был полным и естественным отражением и выражением того покоя, довольства и безмятежной тишины. <...> 
С летами волнения и раскаяние являлись реже, и он тихо и постепенно укладывался в простой и широкий гроб остального своего существования, сделанный собственными руками, как старцы пустынные, которые, отворотясь от жизни, копают себе могилу." (часть 4 глава IX)
В конце романа, уже после смерти Обломова, Штольц подводит итоги жизни своего друга и приходит к выводу, что Обломов "погиб ни за что" из-за своей обломовщины:
"– Да, помню имя: это твой товарищ и друг. Что с ним сталось? 
– Погиб, пропал ни за что. 
Штольц вздохнул и задумался.

– А был не глупее других, душа чиста и ясна, как стекло; благороден, нежен, и – пропал!

– Отчего же? Какая причина?

– Причина… какая причина! Обломовщина! – сказал Штольц." (часть 4 глава XI)


Это были цитаты о духовной смерти Ильи Обломова в романе Гончарова "Обломов".
      
Смотрите: Все материалы по роману "Обломов"