 |
| Илья Обломов. Художник Г. Мазурин |
План устройства имения Обломова
В начале романа автор сообщает читателям о том, что Илья Обломов уже несколько лет составляет план устройства своего имения Обломовка.
"Легко ли? предстояло думать о средствах к принятию каких‑нибудь мер. Впрочем, надо отдать справедливость заботливости Ильи Ильича о своих делах. Он по первому неприятному письму старосты, полученному несколько лет назад, уже стал создавать в уме план разных перемен и улучшений в порядке управления своим имением.
По этому плану предполагалось ввести разные новые экономические, полицейские и другие меры. Но план был еще далеко не весь обдуман, а неприятные письма старосты ежегодно повторялись, побуждали его к деятельности и, следовательно, нарушали покой. Обломов сознавал необходимость до окончания плана предпринять что‑нибудь решительное.
Он, как только проснулся, тотчас же вознамерился встать, умыться и, напившись чаю, подумать хорошенько, кое‑что сообразить, записать и вообще заняться этим делом как следует." (часть 1 глава I)
Обломов не хочет ехать в Обломовку, пока не окончит свой план преобразований. И это замкнутый круг: пока план не готов, он не поедет в деревню. Но написать план на бумаге – это значит приняться за дело и встать с дивана, а Обломову нравится сам процесс мечтаний о будущем. Поэтому он не спешит заканчивать план.
При этом Обломов не так глуп. Он понимает, что нужно хотя бы иногда наведываться в имение. Поэтому он готов послать в Обломовку своего приятеля Тарантьева, но тот отказывается:
"– Да сдвинешься ли ты когда‑нибудь с места? – говорил Тарантьев. – Ведь погляди‑ка ты на себя: куда ты годишься? Какая от тебя польза отечеству? Не может в деревню съездить!
– Теперь мне еще рано ехать, – отвечал Илья Ильич, – прежде дай кoнчить план преобразований, которые я намерен ввести в имение… Да знаешь ли что, Михей Андреич? – вдруг сказал Обломов. – Съезди‑ка ты. Дело ты знаешь, места тебе тоже известны; а я бы не пожалел издержек." (часть 1 глава IV)
Что входит в план устройства имения Обломова?
Во-первых, в своем плане Обломов мечтает уделить внимание таким важным пунктам, как:
- оброк, то есть то, что крестьяне платят барину в качестве сбора (деньгами или продуктами)
- запашка, то есть количество запаханной земли
- лень и бродяжничество крепостных
- деревенский дом для барина, в котором должна быть столовая, кабинет, бильярдная
- флигели для гостей (боковые пристройки к дому)
- конюшни
- сараи
- помещения для прислуги ("людские")
"Он лег на спину и заложил обе руки под голову. Илья Ильич занялся разработкою плана имения. Он быстро пробежал в уме несколько серьезных, коренных статей об оброке, о запашке, придумал новую меру, построже, против лени и бродяжничества крестьян и перешел к устройству собственного житья‑бытья в деревне.
Его занимала постройка деревенского дома; он с удовольствием остановился несколько минут на расположении комнат, определил длину и ширину столовой, бильярдной, подумал и о том, куда будет обращен окнами его кабинет; даже вспомнил о мебели и коврах.
После этого расположил флигеля дома, сообразив число гостей, которое намеревался принимать, отвел место для конюшен, сараев, людских и разных других служб.
Наконец обратился к саду: он решил оставить все старые липовые и дубовые деревья так, как они есть, а яблони и груши уничтожить и на место их посадить акации; подумал было о парке, но, сделав в уме примерно смету издержкам, нашел, что дорого, и, отложив это до другого времени, перешел к цветникам и оранжереям.
Тут мелькнула у него соблазнительная мысль о будущих фруктах до того живо, что он вдруг перенесся на несколько лет вперед в деревню, когда уж имение устроено по его плану и когда он живет там безвыездно." (часть 1 глава VIII)
Обломов рисует в своем воображении павильоны в Обломовке, то есть постройки для развлечений. В павильонах должны будут отдыхать его гости, которых он пригласит к себе пожить:
"– Ну, – продолжал Обломов, – что еще?.. Да тут и все!.. Гости расходятся по флигелям, по павильонам; а завтра разбрелись: кто удить, кто с ружьем, а кто так, просто, сидит себе..." (часть 2 глава IV)
Обломов мечтает о том, что в его новом доме будет стоят рояль и изящная мебель:
"– Нет, не то, – отозвался Обломов, почти обидевшись, – где же то? Разве у меня жена сидела бы за вареньями да за грибами? Разве считала бы тальки да разбирала деревенское полотно? Разве била бы девок по щекам? Ты слышишь: ноты, книги, рояль, изящная мебель?" (часть 2 глава IV)
В изящной столовой должен будет стоят большой круглый стол:
"А между тем в столовой, убранной с изящной простотой, ярко заблистали приветные огоньки, накрывался большой круглый стол..." (часть 1 глава VIII)
На террасе дома будет стоять чайный стол:
"Ему представилось, как он сидит в летний вечер на террасе, за чайным столом..." (часть 1 глава VIII)
Также Обломов рассказывает своему верному слуге Захару, что в плане устройства имения он выделил ему собственный дом, огород, хлеб и жалование:
"– Да как это язык поворотился у тебя? – продолжал Илья Ильич. – А я еще в плане моем определил ему особый дом, огород, отсыпной хлеб, назначил жалованье! Ты у меня и управляющий, и мажордом, и поверенный по делам! Мужики тебе в пояс; все тебе: Захар Трофимыч да Захар Трофимыч! А он все еще недоволен, в «другие» пожаловал! Вот и награда! Славно барина честит!" (часть 1 глава VIII)
Мечты Обломова о прекрасном будущем
"Тут мелькнула у него соблазнительная мысль о будущих фруктах до того живо, что он вдруг перенесся на несколько лет вперед в деревню, когда уж имение устроено по его плану и когда он живет там безвыездно.
Ему представилось, как он сидит в летний вечер на террасе, за чайным столом, под непроницаемым для солнца навесом деревьев, с длинной трубкой, и лениво втягивает в себя дым, задумчиво наслаждаясь открывающимся из‑за деревьев видом, прохладой, тишиной; а вдали желтеют поля, солнце опускается за знакомый березняк и румянит гладкий, как зеркало, пруд; с полей восходит пар; становится прохладно, наступают сумерки, крестьяне толпами идут домой.
Праздная дворня сидит у ворот; там слышатся веселые голоса, хохот, балалайка, девки играют в горелки; кругом его самого резвятся его малютки, лезут к нему на колени, вешаются ему на шею; за самоваром сидит… царица всего окружающего, его божество… женщина! жена! А между тем в столовой, убранной с изящной простотой, ярко заблистали приветные огоньки, накрывался большой круглый стол; Захар, произведенный в мажордомы, с совершенно седыми бакенбардами, накрывает стол, с приятным звоном расставляет хрусталь и раскладывает серебро, поминутно роняя на пол то стакан, то вилку; садятся за обильный ужин; тут сидит и товарищ его детства, неизменный друг его, Штольц, и другие, все знакомые лица; потом отходят ко сну…
Лицо Обломова вдруг облилось румянцем счастья: мечта была так ярка, жива, поэтична, что он мгновенно повернулся лицом к подушке. Он вдруг почувствовал смутное желание любви, тихого счастья, вдруг зажаждал полей и холмов своей родины, своего дома, жены и детей…" (часть 1 глава VIII)
Обломов описывает Штольцу свою мечту о том, как он утром ходит по саду в Обломовке, поливает цветы и подстригает кусты вместе с садовником. Затем он идет купаться в ванну или в реку. После этого на балконе нового дома он и жена пьют чай:
"– Ну вот, встал бы утром, – начал Обломов, подкладывая руки под затылок, и по лицу разлилось выражение покоя: он мысленно был уже в деревне. – Погода прекрасная, небо синее‑пресинее, ни одного облачка, – говорил он, – одна сторона дома в плане обращена у меня балконом на восток, к саду, к полям, другая – к деревне. В ожидании, пока проснется жена, я надел бы шлафрок и походил по саду подышать утренними испарениями; там уж нашел бы я садовника, поливали бы вместе цветы, подстригали кусты, деревья. Я составляю букет для жены. Потом иду в ванну или в реку купаться, возвращаюсь – балкон уже отворен; жена в блузе, в легком чепчике, который чуть‑чуть держится, того и гляди слетит с головы… Она ждет меня. «Чай готов», – говорит она. Какой поцелуй! Какой чай! Какое покойное кресло! Сажусь около стола; на нем сухари, сливки, свежее масло…" (часть 2 глава IV)
Обломов мечтает о том, как в его оранжерее будут расти персики, виноград, арбузы, а на кухне прекрасно обученный повар будет готовить роскошный обед:
"– ...Потом можно зайти в оранжерею, – продолжал Обломов, сам упиваясь идеалом нарисованного счастья.
Он извлекал из воображения готовые, давно уже нарисованные им картины и оттого говорил с одушевлением, не останавливаясь.
– Посмотреть персики, виноград, – говорил он, – сказать, что подать к столу, потом воротиться, слегка позавтракать и ждать гостей… А тут то записка к жене от какой‑нибудь Марьи Петровны, с книгой, с нотами, то прислали ананас в подарок или у самого в парнике созрел чудовищный арбуз – пошлешь доброму приятелю к завтрашнему обеду и сам туда отправишься… А на кухне в это время так и кипит; повар в белом, как снег, фартуке и колпаке суетится; поставит одну кастрюлю, снимет другую, там помешает, тут начнет валять тесто, там выплеснет воду… ножи так и стучат… крошат зелень… там вертят мороженое… До обеда приятно заглянуть в кухню, открыть кастрюлю, понюхать, посмотреть, как свертывают пирожки, сбивают сливки. Потом лечь на кушетку; жена вслух читает что‑нибудь новое; мы останавливаемся, спорим… Но гости едут, например, ты с женой." (часть 2 глава IV)
"– И сам я прошлогодних бы газет не читал, в колымаге бы не ездил, ел бы не лапшу и гуся, а выучил бы повара в английском клубе или у посланника." (часть 2 глава IV)
Также Обломов видит в своих мечтах, как он встречает своих крестьян в поле и как те ему низко кланяются, вероятно, с благодарностью за благополучную, счастливую жизнь, устроенную им:
"– ...Мужики идут с поля, с косами на плечах; там воз с сеном проползет, закрыв всю телегу и лошадь; вверху, из кучи, торчит шапка мужика с цветами да детская головка; там толпа босоногих баб, с серпами, голосят… Вдруг завидели господ, притихли, низко кланяются." (часть 2 глава IV)
Обломов не скрывает, что его привлекает только романтическая сторона жизни в деревне. Он не хочет вникать в ее прозаическую сторону, не желает разбираться в том, что такое посев и умолот, не хочет ездить на поля, чтобы следить за урожаем и т.д.:
"Потом… поселиться в Обломовке, знать, что такое посев и умолот, отчего бывает мужик беден и богат; ходить в поле, ездить на выборы, на завод, на мельницы, на пристань..." (часть 2 глава V)
"Вот что он скажет! Это значит идти вперед… И так всю жизнь! Прощай, поэтический идеал жизни! Это какая‑то кузница, не жизнь..." (часть 2 глава V)
"Неутомимая работа" Обломова над планом
Автор с сарказмом описывает, как именно Обломов уже несколько лет "неутомимо работает" над своим планом. Неутомимая работа заключается в том, что каждое утро, выпив чай, Илья Ильич ложится на диван и начинает думать о плане. Он думает о нем и дома, и в обществе, и лежа, и ходя пешком. Уделив плану достаточно времени в своих мечтах, он со спокойной совестью позволяет себе отдохнуть от этой "работы":"Потом Илья Ильич откладывал свою поездку еще и оттого, что не приготовился как следует заняться своими делами. <...>
От этого большую часть узора жизни, который он чертил в своем уединении, занимал новый, свежий, сообразный с потребностями времени план устройства имения и управления крестьянами.
Основная идея плана, расположение, главные части – все давно готово у него в голове; остались только подробности, сметы и цифры.
Он несколько лет неутомимо работает над планом, думает, размышляет и ходя, и лежа, и в людях; то дополняет, то изменяет разные статьи, то возобновляет в памяти придуманное вчера и забытое ночью; а иногда вдруг, как молния, сверкнет новая, неожиданная мысль и закипит в голове – и пойдет работа.
Он не какой‑нибудь мелкий исполнитель чужой, готовой мысли; он сам творец и сам исполнитель своих идей.
Он, как встанет утром с постели, после чая ляжет тотчас на диван, подопрет голову рукой и обдумывает, не щадя сил, до тех пор, пока, наконец, голова утомится от тяжелой работы и когда совесть скажет: довольно сделано сегодня для общего блага." (часть 1 глава VI)
"– Зато у меня имение на руках, – со вздохом сказал Обломов. – Я соображаю новый план; разные улучшения ввожу. Мучаюсь, мучаюсь… А ты ведь чужое делаешь, не свое." (часть 1 глава I)Иногда на Обломова находит вдохновение набросать свой план на бумаге, но такие порывы ничем не заканчиваются. План так и остается в его голове:
"– Ну, оставим это! – прервал его Илья Ильич. – Ты иди с Богом, куда хотел, а я вот с Иваном Алексеевичем напишу все эти письма да постараюсь поскорей набросать на бумагу план‑то свой: уж кстати заодно делать…" (часть 1 глава IV)
"«А план! А староста, а квартира?» – вдруг раздалось в памяти его.
– Да! да! – торопливо заговорил Илья Ильич, – сейчас, сию минуту! <...>
– Захар! – повторил Илья Ильич задумчиво, не спуская глаз со стола. – Вот что, братец… – начал он, указывая на чернильницу, но, не кончив фразы, впал опять в раздумье.
Тут руки стали у него вытягиваться кверху, колени подгибаться, он начал потягиваться, зевать…" (часть 1 глава VIII)
Эти попытки записать план на бумагу повторяются несколько раз в день, и каждый раз безуспешно:
"А Илья Ильич медленно и задумчиво прохаживался по кабинету.
– Да, много хлопот, – говорил он тихонько. – Вон хоть бы в плане – пропасть еще работы!.." (часть 1 глава VIII)
Обломов жалуется своему доктору, что обдумывание плана устройства имения – это умственное напряжение:
"– Надо тоже избегать мыслей, – продолжал доктор.
– Мыслей?
– Да, умственного напряжения.
– А план устройства имения? Помилуйте, разве я осиновый чурбан?..
– Ну, там как хотите." (часть 1 глава VIII)
В конце концов Обломов решает отложить набросок плана на завтра и лечь поспать. Судя по всему, этот цикл повторяется каждый день:
"– ...Ну, да Бог с тобой! Вон, три часа бьет! Два часа только до обеда, что успеешь сделать в два часа? Ничего. А дела куча. Так и быть, письмо отложу до следующей почты, а план набросаю завтра. Ну, а теперь прилягу немного: измучился совсем; ты опусти шторы да затвори меня поплотнее, чтоб не мешали; может быть, я с часик и усну; а в половине пятого разбуди." (часть 1 глава VIII)
При этом ленивый Обломов чувствует угрызения совести из-за того, что сегодня опять не изложил план на бумаге. Он понимает, что другой бы уже это сделал:
"– А ведь я не умылся! Как же это? Да и ничего не сделал, – прошептал он. – Хотел изложить план на бумагу и не изложил, к исправнику не написал, к губернатору тоже, к домовому хозяину начал письмо и не кончил, счетов не поверил и денег не выдал – утро так и пропало!..
Он должен был признать, что другой успел бы написать все письма, так что который и что ни разу не столкнулись бы между собою, другой и переехал бы на новую квартиру, и план исполнил бы, и в деревню съездил бы…" (часть 1 глава VIII)
Что думает Штольц о плане устройства имения?
По мнению Штольца, Обломову не нужен никакой план, а нужно просто поехать в деревню и увидеть на месте, что там нужно сделать. Штольц упрекает Обломова в том, что тот слишком долго возится со своим планом:
"– ...Однако послушай: не шутя, тебе надо самому побывать в деревне в этом году.
– Да, правда; только у меня план еще не весь… – робко заметил Обломов.
– И не нужно никакого! – сказал Штольц. – Ты только поезжай: на месте увидишь, что надо делать. Ты давно что‑то с этим планом возишься: ужели еще все не готово? Что ж ты делаешь?" (часть 2 глава III)
Обломов объясняет Штольцу, что не едет в деревню, потому что план не готов. Кроме того, ему хотелось бы ехать туда уже с женой:
"– Как? – сказал Обломов, перевертываясь на спину и глядя в потолок. – Да как! Уехал бы в деревню.
– Что ж тебе мешает?
– План не кончен. Потом я бы уехал не один, а с женой…" (часть 2 глава IV)
Ольга Ильинская и план обустройства Обломовки
Когда Обломов знакомится с Ольгой Ильинской, она уже знает от Штольца о том, что Обломов пишет план по устройству имения. Ольга язвительно намекает Обломову, что его работа над планом затянулась:
"– Андрей Иваныч говорил, что вы пишете какой‑то план?
– Да, я хочу ехать в деревню пожить, так приготовляюсь понемногу." (часть 2 глава V)
"– У меня тоже есть планы, начатые и неконченые, – отвечала она.
Он очнулся от этого намека на его неконченый план." (часть 2 глава V)
При этом Ольга надеется, что под ее влиянием ленивый Обломов все-таки закончит свой план преобразования имения и займется хозяйством. Действительно, на этом этапе Обломов иногда даже подумывает написать свой план:
"Она мечтала, как «прикажет ему прочесть книги», которые оставил Штольц, потом читать каждый день газеты и рассказывать ей новости, писать в деревню письма, дописывать план устройства имения, приготовиться ехать за границу, – словом, он не задремлет у нее..." (часть 2 глава VI)
"Но все эти заботы не выходили пока из магического круга любви; деятельность его была отрицательная: он не спит, читает, иногда подумывает писать и план, много ходит, много ездит. Дальнейшее же направление, самая мысль жизни, дело – остается еще в намерениях." (часть 2 глава IX)
В конце концов, когда речь заходит о свадьбе, Ольга требует, чтобы Обломов разобрался с делами. Под натиском Ольги он наконец начинает писать свой план, едет к архитектору и составляет на бумаге архитектурный план дома и сада. Однако этот процесс не радует Обломова. Он чувствует себя "каторжником", занимаясь реальными делами, а не просто мечтами и обдумыванием плана:
"– ...Что ж я за каторжник? Андрей только выдумал: «Работай да работай, как лошадь!» К чему? Я сыт, одет. Однако Ольга опять спрашивала, намерен ли я съездить в Обломовку…
Он бросился писать, соображать, ездил даже к архитектору. Вскоре на маленьком столике у него расположен был план дома, сада. Дом семейный, просторный, с двумя балконами.
«Тут я, тут Ольга, тут спальня, детская… – улыбаясь, думал он. – Но мужики, мужики… – и улыбка слетела, забота морщила ему лоб. – Сосед пишет, входит в подробности, говорит о запашке, об умолоте… Экая скука! да еще предлагает на общий счет проложить дорогу в большое торговое село, с мостом через речку, просит три тысячи денег, хочет, чтоб я заложил Обломовку… А почем я знаю, нужно ли это?.. Выйдет ли толк?" (часть 2 глава XI)
В итоге Обломов решает, что ему нужен еще год, чтобы дописать план устройства имения и закончить дела с архитектором. Он готов отложить женитьбу, чтобы дописывать свой план:
"– О свадьбе ближе года и думать нельзя, – боязливо сказал он, – да, да, через год, не прежде! Ему еще надо дописать свой план, надо порешить с архитектором, потом… потом… – Он вздохнул." (часть 3 глава VIII)
В конце концов Обломов так и не едет в Обломовку. Он собирается нанять поверенного, чтобы тот занялся стройкой и хозяйством. Ольгу расстраивает эта слабость Обломова. Влюбленные разрывают отношения, так как не видят будущего вместе:
"– Между тем поверенный этот управлял большим имением, – продолжал он, – да помещик отослал его именно потому, что заикается. Я дам ему доверенность, передам планы: он распорядится закупкой материалов для постройки дома, соберет оброк, продаст хлеб, привезет деньги, и тогда… Как я рад, милая Ольга, – сказал он, целуя у ней руку, – что мне не нужно покидать тебя! Я бы не вынес разлуки; без тебя в деревне, одному… это ужас! Но только теперь нам надо быть очень осторожными.
Она взглянула на него таким большим взглядом и ждала.
– Да, – начал он говорить медленно, почти заикаясь, – видеться изредка; вчера опять заговорили у нас даже на хозяйской половине… а я не хочу этого… Как только все дела устроятся, поверенный распорядится стройкой и привезет деньги… все это кончится в какой‑нибудь год… тогда нет более разлуки, мы скажем все тетке, и… и…" (часть 3 глава XI)
В начале 4-ой части романа Обломов по-прежнему занимается разработкой своего плана. По его словам, план почти окончен:
"– Я не такой теперь… что был тогда, Андрей, – сказал он наконец, – дела мои, слава Богу, в порядке: я не лежу праздно, план почти кончен, выписываю два журнала; книги, что ты оставил, почти все прочитал…
– Отчего ж не приехал за границу? – спросил Штольц." (часть 4 глава II)
Конец мечтам об устройстве имения
Спустя несколько лет, женившись на Агафье Пшеницыной, Обломов перестает мечтать об устройстве имения и о поездке туда. В доме Агафьи на Выборгской стороне он чувствует себя почти как в Обломовке. Здесь, в доме Агафьи, он вскоре и умирает:
"С летами волнения и раскаяние являлись реже, и он тихо и постепенно укладывался в простой и широкий гроб остального своего существования...
Он уж перестал мечтать об устройстве имения и о поездке туда всем домом. Поставленный Штольцем управляющий аккуратно присылал ему весьма порядочный доход к Рождеству, мужики привозили хлеба и живности, и дом процветал обилием и весельем." (часть 4 глава IX)
Таким образом, план устройства имения остается лишь прекрасной мечтой Обломова, которая никогда не осуществляется.
0 Комментарии