kritika-chehov-otzyvy-tvorchestvo-proizvedenija
А. П. Чехов
Пьеса "Чайка" является одним из самых известных произведений великого русского писателя и драматурга Антона Павловича Чехова.

В этой статье представлена критика о пьесе "Чайка" Чехова, отзывы современников о произведении.

Смотрите: 








Критика о пьесе "Чайка" А. П. Чехова


"Сын отечества":
"Пьеса провалилась... так, как редко проваливались пьесы вообще..."
"Это туманно, дпио, но на сцепе еще более туманно и дико..."
("Сын отечества", 1896, 19 октября, №283)


"Петербургский листок":
"«Чайка» погибла. Ее убило единогласное шиканье всей публики. Точно миллионы пчел, ос, шмелей наполнили воздух зрительного зала. Так сильно, ядовито было шиканье..." ("Петербургский листок", 1896, 18 октября, №288)

"И чего только нет в этой дикой "Чайке"... <...> Нельзя же о всяком вздоре подробно говорить с нашими читателями!..."
"Маша... молода, но нюхает табак, как инвалид солдат, и пьет водку, как сапожник..."
("Петербургский листок", 1896, 19 октября, №289)


"Биржевые ведомости":
"Это не чайка, просто дичь..."
"Эффект выстрела — весьма трагический момент — тоже ослаблен неуместной ложью доктора, объявляющего, что это разорвало бутылку с эфиром..."
(Я. (И. И. Ясинский), "Биржевые ведомости", 1896, 18 октября, № 288)


"Русские ведомости":
"Общий сумбур речей, отношений, положений и действий..."
("Русские ведомости", 1896, 27 октября, № 297)


"Московские ведомости":
"...чрезмерное требование работы фантазии не только от читателя, но и от слушателя..."
("Московские ведомости", 1897, 2 января, №2)


"Новости и Биржевая газета":
"Юбилейное бенефисное торжество было омрачено почти беспримерным, давно уже небывалым в летописях нашего образцового театра скандалом... <...> Такого головокружительное провала, такого ошеломляющего фиаско, вероятно, за все время службы бедной бенефициантки не испытывала ни одна пьеса..."

"Уже после первого действия пьесы... публика осталась.в каком-то недоумении... Идет второе действие; волнение публики усиливается, движение и шум в зрительном зале заглушают часто речи, произносимые на сцене. Опустился занавес, и уже угроза выполняется; раздается сильное шиканье... <...> Дальше еще хуже: после третьего действия шиканье стало общим, оглушительным, выражавшим единодушный приговор тысячи зрителей тем "новым формам" и той новой бессмыслице, с которыми решался явиться на... сцену "наш талантливый беллетрист". Четвертое действие шло еще менее благополучно: кашель, хохот публики, и вдруг совершенно небывалое требование: "опустите занавес!"... <...> Шиканье по окончании пьесы сделалось опять общим: шикали на галерее, в партере и в ложах. Единодушие публика проявила удивительное, редкое, и, конечно, этому можно только порадоваться: шутить с публикой или поучать ее нелепостями опасно..."
("Новости и Биржевая газета", 1896, 18 октября, № 288)

"Это просто дикая пьеса и не в идейном отношении только: в сценически-литературном смысле в ной все первобытно, примитивно, уродливо и нелепо..."
("Новости и Биржевая газета", 1896, 19 октября, № 289)

"Вообще же в них (пьесах Чехова) слишком мало действия, а то действие, которое есть, происходит где-то за кулисами..."
(Скриба (Е. А. Соловьев, "Новости и Биржевая газета", 1897, 10 июля, № 187)








А. С. Суворин:
"Пьеса ее имела успеха. Публика невнимательная, не слушающая, разговаривающая, скучающая. Я давно не видел такого представ лени я. Чехов был удручен..."
(А. С. Суворин, дневник от 17 октября 1896 г.)

"«Чайка» шла в бенефис г-жи Левкеевой за 25-летие на Александрийской сцене. Пьеса не имела успеха, хотя в чтении это — прямо талантливая вещь, стоящая по литературным достоинствам гораздо выше множества пьес, имевших успех."
(А. С. Суворин, "Новое время", 1896, 18 октября, №7415)

"Сегодня день торжества многих журналистов и литераторов. Не имела успеха комедия самого даровитого русского писателя из той молодежи, которая выступила в восьмидесятых годах, и — вот причина торжества... <...> О, сочинители и судьи! Кто вы? Какие ваши имена и ваши заслуги? По-моему, Ан. Чехов может спать спокойно и работать... <...> Он останется в русской литературе с своим ярким талантом, а они пожужжат, пожужжат и исчезнут. <...> За свои 30 лот посещения театров в качестве рецензента я столько видел успехов ничтожностей, что неуспех пьесы даровитой меля нисколько не поразил..."
(А. С. Суворин, "Новое время", 1896, 19 октября, №7416)


А. Ф. Кони:
"«Чайка» — произведение, выходящее из ряда по своему замыслу, по новизне мыслей, по вдумчивой наблюдательности над житейскими положениями. Это сама жизнь на сцене, с ее трагическими союзами, красноречивым бездумьем и молчаливыми страданиями,— жизнь обыденная, всем доступная и почти никем не понимаемая в ее внутренней жестокой иронии,— жизнь, до того доступная и близкая нам, что подчас забываешь, что сидишь в театре, и способен сам принять участие в происходящей пред тобой беседе..."
(А. Ф. Кони – А. П. Чехову, 7 ноября 1896 г.)


А. Р. Кугель:
"Вся беда в том, что г. Чехов едва ли знает, к чему он все рассказывает... <...> Почему беллетрист Тригорин живет при пожилой актрисе? Почему он ее пленяет? Почему чайка {Нина} в него влюбляется? Почему актриса скупая? Почему сын ее пишет декадентские пьесы? Зачем старик в параличе? Для чего на сцене играют в лого и пьют пиво? <...> Я не знаю, что всем этим хотел сказать г. Чехов, ни того, в какой органической связи все это состоит, ни юго, в каком отношении находится вся эта совокупность лиц, говорящих остроты, изрекающих афоризмы, пьющих, едящих, играющих в лото, нюхающих табак, к драматической истории бедной чайки..."
(театральный критик А. Р. Кугель, "Петербургская газета", 1896, 19 октября, № 289).


Ал. П. Чехов (брат писателя):
"Я с твоей «Чайкой» познакомился только сегодня в театре: это чудная, превосходная пьеса, полная глубокой психологии, обдуманная и хватающая за сердце..."
(Ал. П. Чехов – брату А. П. Чехову, 17 октября 1896 г.)

"Не твоя вина, что ты ушел дальше века..."
(Ал. П. Чехов – брату А. П. Чехову, 4 марта 1897 г.)


И. Н. Потапенко:
"Большой успех. После каждою акта вызовы..."
(И. Н. Потапенко, телеграмма после второго представления, октябрь 1896 г.)


В. Ф. Комиссаржевская:
"Сейчас вернулась из театра. Антон Павлович, голубчик, наша взяла! Успех полный, единодушный, какой должен был быть и не мог не быть..."
(В. Ф. Комиссаржевская – А. П. Чехову, 21 октября 1896 г., «В. Ф. Комиссаржевская. Письма актрисы. Воспоминания о ней». М.; Л., 1964, стр. 58)


К. С. Тычинкин:
"Не стесняемая враждебною залой, не встречая такой помехи, как прежде, в своих партнерах,— она (Комиссаржевская) дала такую прекрасную "Чайку", что, будь Вы здесь, Вы места лишнего от нее бы не потребовали, слова бы не поправили..."
(К. С. Тычинкин – А. П. Чехову, 22 октября 1896 г. (после второго спектакля))


К. В. Назарьева:
"Я была... на 2-м представлении "Чайки" и видела, чувствовала отношение публики. Пьеса понравилась; она будет, она должна нравиться, но она талантливо-смела для нашего лживо-подлого времени!"
(журналистка К. В. Назарьева (псевдоним — Н. Левин) – А. П. Чехову, 28 октября 1896 г.)


В. Н. Аргутинский-Долгоруков:
"Я был в восторге от того, что Вы заявили о правах всех действующих лиц на внимание и участие со стороны зрителей — у каждого из Ваших лиц в душе происходит драма, иногда мелкая, но все же драма, о которой Вы первый из драматургов, мне кажется, заговорили громко..."
(В. Н. Аргутинский-Долгоруков – А. П. Чехову, письмо от 18/30 апреля 1897 г.)


С. Д. Балухатый:
"Провал был неизбежен, так как вся устойчивая система художественных средств этого театра, соответствующая устойчивым же, трафаретным формам драматургии, органически была чужда художественной тенденции и материалу новой пьесы..."
(С. Д. Балухатый, "Чехов-драматург", 1936 г.)


Ю. Соболев:
"...да и не было в театре приемов, с помощью которых можно было бы передать настроение пьесы..."
(Ю. Соболев. Чехов. М., 1934, стр. 215)


Н. А. Ровский:
"Большая ошибка автора и дирекции была та, что эта серьезная пьеса была поставлена в бенефис г-жи Левкеевой, комической артистки. Понятно, на ее бенефис собралась публика похохотать, посмеяться, которая вовсе не была расположена смотреть что-либо серьезное..."
(Н. А. Ровский, "Новые веяния в драматической литературе", газета "Театр", Одесса, 17 июня 1897, № 157)


"Новое обозрение":
"На сцене толпится много лиц, почти совершенно но связанных с действием пьесы... <...> Все эти лица, составляющие фон пьесы, задуманы недурно, но благодаря тому, что автор не сумел связать их с действием, остаются почти не обрисованными..."
(И. А. "Новая пьеса Чехова. Письмо из Петербурга", газета "Новое обозрение", Тифлис, 1896, 2 ноября, № 4412)


"Новости и Биржевая газета":
"Его пьесы местами растянуты, местами в них ведутся совершенно ненужные разговоры...
("Новости и Биржевая газета", 1897, 10 июля, № 187)


И. Александровский:
"...есть такие {сцены}, присутствие которых нельзя ничем ни оправдать, ни мотивировать. К чему, например, понадобилась госпитальная сцена перевязки огнестрельной раны? <...> Также совсем неожиданно герои г. Чехова начинают играть в лото в четвертом акте. Автор завязал несколько интриг перед зрителем, и зритель с понятным нетерпением ожидает развязки их, а герои Чехова, как ни в чем не бывало, ни с того ни с сего, усаживаются за лото! <...> Зритель жаждет поскорее узнать, что будет дальше, а они все играют в лото. Но, поиграв еще немножко, они так же неожиданно уходят в другую комнату пить чай..."
(И. Александровский, издание "Киевлянин", 1896, 14 ноября, № 313)

Это была критика о пьесе "Чайка" А. П. Чехова, отзывы современников о произведении.

 Смотрите: